Шрифт:
Цвет:
Графика:
Интервал:
Разрядка:
Гарнитура:

Интерактивный гусенок

Ольга Штраус
 
Газета «Кузбасс»

В Кемеровском театре кукол имени Гайдара состоялась премьера спектакля «Гусенок Дорофей». Постановщик Дмитрий Вихрецкий привлек к созданию спектакля санкт-петербургскую художницу Анастасию Гончарову (сценография, куклы, костюмы), использовал музыку Евгения Качалина — и в результате получилось очень симпатичное действо «для самых маленьких».

Спектакль действительно рассчитан на совсем крошечных зрителей — тех, кто зачастую толком еще и говорить не умеет: на детей в возрасте двух-трех лет. (Похоже, это вообще становится «фишкой» нашего театра кукол — ставить спектакли с четкой возрастной адресацией. Что ж, ход по-продюсерски абсолютно оправдан). Но если учесть, что в качестве исполнителей тут заняты студенты Кемеровского университета культуры и искусств (курс Дмитрия Вихрецкого), то состоявшуюся премьеру можно считать «малышовой» дважды.

При этом, однако, спектакль вовсе не требует снисходительного к себе отношения! Пьеса Нины Гернет «Гусенок Дорофей» имеет счастливую сценическую судьбу. Написанная в 1935 году сотрудницей ленинградского детского журнала «Чиж» в качестве «пробы пера», она сразу же стала необычайно востребована детскими театрами. Кто только ее не ставил! Достаточно сказать, что в Центральном театре кукол она сохранялась в репертуаре 16 лет, выдержав более тысячи показов. Видимо, именно в самой «интерактивной», как сейчас бы сказали, природе пьесы заложено что-то очень точно совпадающее с детской психологией.

Сюжет прост. Девочка Аленка отправляется пасти своего Гусенка, засыпает, устав, а тут является злая Лиса... Выручать малыша зрительный зал отправляется вместе с хозяйкой. И, как раньше, вместе с хозяйкой зал отгонял от Дорофея шаловливого лягушонка, так сейчас он перевоплощается в охотников с собаками...

Вроде бы приемы все известные, много раз опробованные для вовлечения зрителя в ткань спектакля. Но здесь они срабатывают особенно эффективно. Почему? Во-первых, потому, что идет спектакль в фойе, в камерной, почти домашней обстановке (в зале — не больше 30 человек). Во-вторых, потому, что словесный текст в пьесе минимален. (Кстати, сама Гернет говорила, что слова в кукольных спектаклях следует отмерять на счет, как в телеграммах). Тонкости взаимоотношений между персонажами становятся ясны не из слов — из телодвижений кукол. А куклы здесь особенные — мимирующие. То есть достаточно крупные, «внятные» и обладающие редкой для кукольного театра способностью — морщиться, кривить рты, если что-то не нравится, забавно таращить глаза от удивления, скептически «хмыкать»... Эти их мимические движения не просто делают абсолютно понятными все перипетии сюжета, они еще и на редкость забавны сами по себе.

Если верно утверждение театроведов, что спектакль — это не то, что происходит на сцене, а то, что происходит МЕЖДУ сценой и зрительным залом, то «Гусенок Дорофей» удался вполне. И дело даже не в том, что малыши посреди действия могут свободно походить по залу, попасти вместе с героиней озорного гусенка, погладить куклу, пообщаться с ней... Дело в том, что наблюдать за реакцией маленьких зрителей (как, впрочем, и взрослых мам и пап) необычайно интересно. А ведь именно за этим — за отраженным впечатлением («ну, как нашему понравилось? Он все понял?») — и идут в детский театр взрослые.